"Дела давно минувших лет"

Торговля заряженной Аланом Чумаком водой в гастрономе "Таганский", 1992 год, Москва

Воспоминания Анастасии Вертинской.
Однажды, внимательно глядя на нас за обедом, папа сказал маме: «У меня такое впечатление, что мы воспитываем наших двух сте-е-гв не как советских гражданок». Это была роковая фраза, потому что нас отослали в пионерский лагерь. У нас с Марианной было два чемодана – немецкие, из светлой кожи. Туда нам положили гамаши, рейтузы, боты, платья, фуфаечки… Я ничего не помню в этом лагере, кроме страшного чувства голода и странной неловкости, когда на линейке пели «взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих». Как было бы хорошо, думала я, если бы мой папа писал такие песни, вместо песен про каких-то балерин, клоунов, пахнувших псиной, рафинированных женщин… Вот написал бы эту, про детей рабочих, я была бы горда… Когда мы приехали обратно, у нас был один фибровый чемодан на двоих, и там было два предмета. Марианне принадлежала голубая застиранная майка, на которой было вышито «Коля К», а мне черные сатиновые шаровары с надписью «второй отряд». Мы ввалились в дом, шмыгая носом, ругаясь матом, а перед нами в шеренгу папа в праздничном костюме и бабочке, мама, две бонны, бабушка с пирогом. Не поздоровавшись, не поцеловавшись, мы сказали: "Ну че стоите? Как обосравшийся отряд! Жрать давайте". Потом прошли на кухню, открыли крышку кастрюли и руками съели полкастрюли котлет. Папа, как глава этого… отряда, тихо прошел в кабинет и стыдливо закрыл за собой дверь, долго не выходил, потом впустил туда маму и мы слышали мамины всхлипывания и папины строгие бормотания. Но было поздно. Советская власть вошла в нас с сестрой с полной неотвратимостью. Мы стали полными бандитками. И мы чесались. Бабушка обнаружила вшей. Нас замотали в керосиновые полотенца, но лагерные вши были на редкость живучи. Тогда нас обрили налысо и волосы сожгли. Вшей вывели, но мы остались неуправляемыми оторвами. Когда нам купили велосипед, мы на даче ездили, держась за борт грузовика, без рук. Когда папе об этом доложили, у него чуть не случился сердечный приступ. Нас невозможно было остановить. Так на нас подействовал лагерь.


От себя добавлю, что мне в лагерях нравилось. Особенно наш заводской лагерь недалеко от города. Всё было: и первая сигаретка, и рейд после отбоя в девчачий корпус с тюбиком зубной пасты, и ночной "велосипед" для какого-нибудь жадины, не поделившегося с тобой конфетами, и побег домой из лагеря... А что, каких-то пяток километров по лесу до дома, но удивительно, как же быстро нас умудрялись отлавливать?

Зашёл недавно по делам в одну контору и обомлел, проходя по коридору.

Висит такая на стене, в массивной раме шириной два с лишним метра. Очевидно, работа кисти местного какого-то художника ещё тех времён. Никаких отметок с названием, датой и именем нет. Что это? "Ильич у обрыва", или "Ленин и крестьяне"?
И довольно смелый ход автора: церковь на дальнем плане в правой части полотна.
И чего только не увидишь...

https://babiki.ru/blog/raznoe-interesting/73974.html
Что-то я не нашёл среди наших конфет длинные леденцы.

4 июля 1930 года родился советский и армянский актер театра и кино, Народный артист СССР Фрунзе Мушегович Мкртчян. (1930-1993)



Мы помним тебя, Фрунзик.

Да. Меня смутило его настоящее имя. Сейчас поправлю.

Бывает...