Что почитать.

Если вычленить главную идею

Достоевский:
Человек сделал.
Человек страдал.
Человек лишился рассудка.
***
Чехов:
Человек маялся бездельем.
Человек беспричинно тосковал.
Человек выпил чаю.
***
Хемингуэй:
Человек вошел.
Человек сказал: «Идет дождь».
Человеку ответили: «Да».
***
Конан Дойл:
Человек курил.
Человек язвил.
Человек раскрыл.
***
Хантер Томпсон:
Человек закинулся.
Человек охренел.
У человека отходняк.
***
Стругацкие:
Человек прилетел.
Человек помогал.
Человеку не рады.
***
Уэллс:
Человек полетел на Луну.*
Человек переместился в прошлое.*
Человек воевал с инопланетянами.*
*впервые в мировой литературе
***
Маркес:
Человек — Хосе.
Человек родил Хуана.
Человек, который Хуан, родил Хуана и Хосе.
Два человека, те, которые Хуан и Хосе, но Хуан, которого родил Хосе, а Хосе не тот, которого родил Хуан, ушли в другую деревню, где Хосе родил Хуана, а Хуан — Хосе, Хосе Аркадио, Аурелиано Аркадио, Хосе Аурелиано и Пруденсио. Но, чтобы не усложнять сюжет, Пруденсио далее в книге не упоминается.
***
Джордж Мартин:
Человек умер.
И еще один человек умер.
И вон тот человек, который нравился тебе больше всех в этой книге и на котором держалось развитие сюжета, вот он тоже умер.
***
Кафка:
Человек — человек.
Человек — не человек.
***
Мэри Шелли:
Человек?
***
Бегбедер:
Человек потреблял.
Человек употреблял.
***
Воннегут:
Человек умер нелепой смертью.
... но сейчас человек жив, а умер — это через много лет.
***
Оруэлл:
Человек жил.
Человек усомнился.
Человека нет и никогда не было.
***
Зощенко:
Гражданин прописался.
Гражданин занимал жилплощадь.
Гражданина явно кто-то на тот свет спровадил. Шутка ли — целых десять метров занимал!
***
Даниэль Дефо:
Человек.
Другой человек.
Хвала Господу! Другой человек!
***
Паланик:
Человек.
Другой человек.
А, нет, один и тот же.
***
Карлос Кастанеда:
Человек встретил Дона Хуана
Человек курил и ел психотропное
Человек делал странные вещи
Человек больше не человек

АлМих
ЧЕЛОВЕЧИЩЕ!

Сообщение от Vairuotojas

Как хорошо, что Пушкин писал во времена, когда интернета не было. Представляю, какое говнобурление вызывал бы каждый его стих.

В продолжение темы:

Пост: земля круглая

Комментарии:

Зачем писать такие очевидные вещи?

И вы туда же? Не стыдно дурить людей про форму земли? Земля плоская.

Вообще-то она имеет форму сферы.

Эллипсоид, дебилы!

Эллипсоид - это фигура, а форма земли - геоид.

Название планеты нужно писать с большой буквы. С маленькой только когда пишут о земле как о почве.

С "большой буквы", ха-ха. С заглавной, олух!

С прописной вообще-то.

Прописная и заглавная - синонимы.

Это тебе твои кремлевские хозяева новую методичку спустили? Типа, земля круглая, значит, на протесты выходить не надо. Отписываюсь.

Земля давно принадлежит капиталистам-угнетателям и писать о том, что она круглая - это для круглых дураков. Почитайте Маркса, все поймете.

Земля не круглая. Она черная.

Стыдно за землю. Нормальные планеты давно имеют форму более удобную для тех, кто на них живет. И только у нас она круглая, потому что нами правят люди, ничего не понимающие в геометрии.

Изначально земля была создана украинцами для украинцев. Пока не пришли москали и все не испоганили. Правильно говорить не "на земле", а "в земле".

Земля должна принадлежать народу.

Нужно быть последней тварью, чтобы такое писать. Будь ты проклят.

Предыдущий хозяин блога такую чушь никогда не написал бы. Нынешний нанятый копирайтер не дотягивает.

Автор проект. Ненавижу.

Отстаньте вы уже от земли. Других планет мало что ли?

Если вас что-то не устраивает в земле - валите на хрен отсюда, никто не держит...

Сейчас набегут землефобы и расскажут про землю.

Скорей бы землю инопланетяне захватили. Пили бы уже марсианское пиво и ездили по нормальным дорогам.

Спасибо за пост. Познавательно.

Писал бы ты лучше о том, в чем разбираешься.

От нас скрывают правду! Ученые доказали, что земли не существует и никогда не существовало. Это держат в тайне, чтобы проводить политику геноцида.

Дайте денег.

А-А-А-А-А!!!
Толя, супер!

Вообще-то земля плоская! Все читаем (слушаем) Терри Праттчета "Плоский мир". Лучшее из всего мной прослушанного на эту тему. Особенно в исполнении Клюквина.

Сообщение от Vairuotojas

В продолжение темы:

АлМих, это же два яйца!

АЛЕКСАНДР ШИРВИНДТ.

1. Мне элементарно не интересно коллективное мышление.
Мне больше нравится жить своим умом…
2. Нельзя существовать в круглосуточном, не проходящем чувстве ненависти, раздражения, неприятия, ощущения беды и горя. Должны быть оазисы, просветы.
Жизнь-то одна…
Так что внутри любого кошмара надо пытаться искать позитивные эмоции.
3. Человеческая душа как самогонный аппарат — заливается туда всякая гадость, а выходит настоящий эликсир!
4. Будем материться тем, что осталось!
5. С возрастом в человеке все концентрируется — все параметры ума и сердца. Но есть еще и физиология, она к 80 годам довлеет над всеми параметрами. Когда тебе ни сесть, ни встать, тогда все подчиняется этому, и «физика» начинает диктовать. Когда встал, а коленка не разгибается, то становишься и скупым, и злым, и жадным.
Причем одновременно.
А если коленка чудом разогнулась, то все готов отдать, ничего не пожалеть.
Впервые я понял значение выражения «слаб в коленках» лет двадцать назад — оказывается, это когда они, во-первых, болят, во-вторых, плохо сгибаются и, в-третьих, стали слабыми. Обращался к двум знакомым светилам по коленкам — оба дали диаметрально противоположные рекомендации, и решил донашивать коленки в таком виде, как есть, ибо новые мне не по карману.
6. Меня один хороший доктор успокоил.
«Даты — это все бред. Возраст человека, — сказал он, — определяется не датами, а его существом». Иногда, очень недолго, мне бывает где-то в районе 20 лет. А иногда мне под 100.
7. Трусость — сестра паники. Смерти я не боюсь. Я боюсь за своих близких. Боюсь случайностей для друзей. Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… «Наше всё» написало очень правильно: «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» Будучи молодым, я считал, что это преамбула и не более. Сейчас понимаю, что это самое главное в романе.
8. Современный человек испытывает огромный дефицит любви и нежности и превращается в робота. Душа атрофирована — это ненужный орган. Обо мне лично говорить не приходится — все, что касается любви, ласки и нежности, я уже давно прошел.
9. Говорят, что в семье должно быть полное единение. А на самом деле, мне кажется, наоборот. Моя жена — архитектор, сейчас на пенсии, а раньше была довольно известна в своей области, много работала, у нее свои друзья… Она толком не знает, чем я занимаюсь, и это очень важно. Ну театр, премьеры… Жены, которые растворяются в своих мужьях, — наверное, это очень хорошо и большая помощь. Но, я думаю, в конце концов от этого можно сойти с ума — когда в тебе постоянно кто-то растворяется. А вот параллельное существование — это воздух: у нее свое творчество, у меня — свое. Получается, что не круглые сутки нос в нос. Так и набегает много лет…
10. Не могу сказать, что в жизни мне выпал «счастливый билетик». Но в основных каких-то вещах: родители, семья, брак, дети, внуки, правнуки — у меня все очень симпатично и счастливо. Хотя, конечно, это подозрительно.
11. В жизни главное — это упертость, маниакальная упертость. Хотя будущее человека определит генетика. Я уверен, что воспитание, образование — ерунда. Все зависит от того, что в тебе заложено.
12. У нас с Наталией Николаевной влюбленность была слишком старомодная. 50-й год. Это же середина прошлого века. Ничего себе… Так что наша влюбленность включала в себя все эти невинные «риориты», костры в компаниях, дачные посиделки с танцами и шарадами, нежные вздохи при луне… Ну и кому сейчас могут быть интересны эти ветхие отношения, когда со страниц журналов и по тв мы узнаем о настоящей, страстной любви среди джакузи, яхт и бассейнов, зародившейся под палящим экваториальным солнцем Багамских островов.
13. Шекспир был абсолютно прав: мир – театр! Вот, например, смотрю заседание Думы и вижу депутатов, которые годами сидят в этом зале и рта не открывают. Зачем они нужны? Почему они там сидят? И тут я понимаю, что это массовка. Без массовки театр невозможен. Эта театральность существования касается не только Думы, но абсолютно всех сфер нашей жизни.
14. «До студентов я всегда пытаюсь донести простую истину: счастливее, чем эти четыре года в инкубаторе, ничего у них в жизни не будет. Дальше начнутся творческие муки, зависть, интриги, игры случаев, поэтому во время учебы, вбирая в себя все что можно — было бы от кого, надо пользоваться своим счастьем на всю катушку».
15. «Наше поколение давила цензура, но, если вдуматься, тогда существовала и огромная команда редакторов, эрудированных, потрясающе тонких людей, которые не допускали на выход ничего «ниже пояса» — и в прямом, и в переносном смысле. А сейчас лепи — что хочешь, если эфир купил. Конечно, есть таланты — тот же феноменальный Максим Галкин, или мой любимый Ванька Ургант, которого я с детства знаю, или Юра Гальцев, но и они работают без ценза, а, кроме того, обязаны заниматься производством юмора круглосуточно, отчего у них поневоле начинаются сбои вкуса. Они сами это понимают, но сейчас такая рейтинговая конкуренция, что полчаса не шутишь — могут забыть. Гонка за круглосуточностью приводит к бессмысленности».
16. «Ну, вот говорят нецензурная лексика, нельзя выражаться… Конечно, если матерятся, ругаются — это ужасно! А я так разговариваю, у меня такой язык. Я же не изучал матерный английский. Надо владеть языком страны, в которой живешь. И я говорю языком своей страны».
17. «Вкусно поесть для меня – это пюре, шпроты, гречневая каша со сметаной (с молоком едят холодную гречневую кашу, а горячую – со сметаной). Я обожаю сыр. Каменный, крепкий-крепкий, «Советский», похожий на «Пармезан». Еще люблю плавленые сырки «Дружба»… Я воспитан в спартанских условиях выпивки и посиделок на кухнях. В гараже, на капоте машины, раскладывалась газета, быстро нарезались ливерная колбаса, батон, огурец. Хрясь! И уже сразу хорошо. Когда сегодня я попадаю в фешенебельные рестораны… приносят толстые, в переплете из тисненой кожи меню… у меня сразу начинается изжога. Раньше и в ресторанах было проще: быстро мажешь хлеб горчицей, сверху – сальцо, солью посыпанное, махнешь под стакан – и уже «загрунтовался». Ну а потом заказываешь, что они могут добыть у себя в закромах».
18. «Компьютеры даже не знаю, с какой стороны втыкают и куда… Когда за компьютером играли мои маленькие внуки, я глубокомысленно им кивал, даже не соображая, о чем речь. До сих пор компьютерная мышка для меня – нечто живое и страшное, как крыса, а слово «сайт» ассоциируется с чем-то мочеиспускательным. Поэтому, когда надо на сайт зайти, меня сажают перед экраном, как куклу, и показывают».
19. …другого времени у нас скорее всего и не будет. И потому мы должны жить во времени настоящем, никак самих себя не обманывая.
20. Сегодня полностью девальвированы вечные понятия: если «авторитет» – то только криминальный, если «лидер» – то лишь политический. Раньше мы неслись к коммунизму, теперь к обогащению. И то и другое – призраки. Кругом бутики пооткрывали, мюзиклы ставим. Во всем на российскую действительность нанизана западная вторичность. И чем дороже, тем вторичнее.

Перед зеркалом

Nel mezzo del cammin di nostra vita *

Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?

Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,-
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?

Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,-
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?

Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.

Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами,-
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
__________________________________
* На середине пути нашей жизни (итал.)

(Владислав Ходасевич)

Разговор на перроне

Парень вышел на перрон из здания вокзала и поставил тяжелую сумку на землю. Достав из кармана билет и, взглянув на часы, он облегченно выдохнул и принялся осматриваться в поисках свободной скамейки. В паре шагов от него стояла, как раз почти свободная. Почти - потому что на самом ее краю сидел старик и, оперевшись двумя руками на палочку, задумчиво смотрел на пути. Подхватив сумку, парень сделал пару шагов и плюхнулся на скамейку.

- Думал, что не успею, - скорее себе, чем кому-то, сказал он.
- А стоило ли так спешить? - старик повернулся к молодому человеку и посмотрел ему в глаза.
- Конечно, - усмехнулся парень, - билет-то оплачен. Не хотелось бы опоздать на поезд.
- А, ну да, - кивнул старик, - билет, действительно, оплачен... Далеко собрался?
- Далеко. На заработки еду.

Старик о чем-то снова задумался, но через минуту снова повернулся к молодому человеку.
- А почему тебя никто не провожает?
- Вчера проводили, - засмеялся парень и характерным движением почесал горло, - а вы куда едете?
- Я не еду, - покачал головой дед, - я встречаю.
- Родственника?
- Нет, пассажира одного, - уклончиво ответил старик, - просто пришел пораньше. Мне нравятся вокзалы, здесь особая атмосфера.
- Серьезно? - удивился парень, - лично для меня, что вокзалы, что рынки - это жуткие места. Устаешь очень сильно, как-будто силы кто-то высасывает.
- Каждому свое, - пожал плечами старик и ненадолго замолчал, - но все же здесь как-то по-особенному. Я люблю наблюдать за людьми... Их обычно провожает куча родственников. Обнимают, улыбаются, суют в карманы пирожки. Затем человек заходит в свой вагон и садится у окошка, чтобы помахать им на прощание рукой. Не знаю, кто придумал эту традицию, но все ее неуклонно выполняют. Вроде как он еще с ними. Сначала машет им рукой, потом пытается знаками показать, чтобы они уже шли домой, а они не уходят. Он же им не чужой человек, правильно? Вот и не уходят. Даже когда трогается состав, они еще долго идут за ним и машут вслед. А потом заканчивается перрон.

И он начинает осматривать своих соседей. Он еще не знает, кого судьба подсадила к нему в вагон. Если повезет, то среди них окажется парочка людей, которые не только окажутся ему по душе, но и он им тоже будет симпатичен. С ними он будет разговаривать больше всех, делиться своими припасами, обсуждать новости. В какие-то моменты они будут ему надоедать, и он будет залазить на свою полку и молча смотреть в окно, за которым проносится жизнь. Потом человеку снова станет скучно и он, соскочив с полки, опять пойдет к ним. В редких случаях, с ними можно будет доехать до самого конца пути... Ах, да. В его вагоне обязательно будут люди, которые будут его раздражать. И нужно быть готовым к тому, что таких будет большинство. Впрочем, к нему они тоже не будут испытывать особой симпатии. Поэтому придется терпеть их присутствие. Это обычная жизнь. Одни и те же лица, разговоры, полка, окно...

Но иногда судьба будет подкидывать этому человеку подарки в виде остановок. Ох уж эти остановки! Они очень короткие, но сколько эмоций! Он выходит из вагона, смотрит на незнакомых ему людей, дышит полной грудью, разминает затекшие мышцы... В эти моменты ему кажется, что он живет по-настоящему. И окружающий мир перестает быть расплывчатым, как в окошке вагона. Он приобретает цвета, краски и резкость. Но потом звучит гудок и человек снова запрыгивает в свой опостылевший вагон. И те люди, которые его так раздражали до этого, становятся еще более невыносимыми. Он снова лезет на полку и смотрит сквозь стекло на перрон. Туда, где люди живут, где они могут делать все, что им хочется. Они не ограничены стенками вагона. Он смотрит на них с завистью, с надеждой, что когда-нибудь и он сможет так. Ему в голову даже может придти мысль о том, что неплохо было бы просто вот взять сейчас, выбежать из вагона и остаться там навсегда. И пусть катится к чертям этот поезд со всеми его пассажирами... Но нет. Нельзя. Билет, ведь, оплачен. Состав трогается и яркие вывески и веселые лица сменяются унылым осенним пейзажем. Он снова идет к своим друзьям, чтобы доесть курицу и развлечь себя партией в дурака.

А потом наступает момент, когда друзья начинают уходить. Каждый на своей станции. Это грустный момент. Они долго прощаются, улыбаются и ободряюще хлопают друг друга по плечу, но в груди предательски сжимается какой-то комок. Они уходят навсегда. Сначала один, потом другой. И человек остается совсем один. Пытается заговорить с другими людьми, но понимает, что они - другие, не такие, как те. С ними не так интересно и даже в дурака они играют хуже. И он снова идет к своему окну. А что еще ему остается?

И в этот момент человек понимает, что устал. Устал мчаться куда-то на всех парах, проезжая леса и поля, оставляя позади мосты и развилки. И снова начинает вспоминать те перроны на остановках. Там, где играет музыка, улыбаются люди... Но уже поздно. До его пункта назначения осталось совсем немного. А потом состав замедляется, тормозит потихоньку и он понимает, что все... Приехал. Начинает судорожно собирать свои вещи, но его не покидает мысль: "А не забыл ли я что-то? Все ли вещи я собрал?". Эта мысль не отпустит его до самого выхода. Затем скрип тормозов и всё. С вещами на выход. А там его уже ждут...

- Это вы, конечно, интересно рассказали, - парень посмотрел на часы и, взявшись за ручки сумки, встал со скамейки, - но мне пора уже.

Не успел он договорить и сделать пару шагов, как вдалеке раздались крики. Резко обернувшись, он увидел, что метрах в пятидесяти что-то происходит. Люди столпились вокруг, лежащего на земле мужчины, и что-то бурно обсуждали.
- Врача! Есть здесь врач? Человеку плохо! Вызовите кто-нибудь скорую! - истошно верещала женщина, наклонившись над мужчиной.
- А вот и мой пассажир приехал, - оживился старик и, оперевшись на палочку, поднялся со скамейки.
- Кто? Тот мужчина? Может помочь чем? - взволнованно спросил молодой человек.
- Ты иди, парень, иди, - хитро улыбнувшись, произнес старик, - без тебя разберусь. Опоздаешь еще на поезд, а билет-то оплачен.
- Да, но там же...
- Иди, - каким-то изменившимся голосом, произнес старик, и посмотрел парню прямо в глаза. На секунду ему показалось, что зрачки приобрели красноватый оттенок, но тут же снова стали прежними - выцветшими и немного усталыми, - счастливого тебе пути. И не забывай выходить на остановках. Не так уж их и много в этой жизни.

Старик развернулся и медленно направился к скоплению людей.

©ЧеширКо (Евгений)