Что почитать.

Смерть сидела, прислонившись к забору. Точильный камень ходил по лезвию косы. Старенький, но крепкий велосипед стоял рядом. На дереве напротив чирикали воробьи. Солнышко приятно грело.
Чудесный вечер, - подумала Смерть, и отложила косу и камень в сторону. Потянулась за рюкзаком и пошарила там. Обидно, но перекуса не осталось. Не то, чтобы Смерть была голодна. Но иногда ей нравилось выпить пол-кружки вина и съесть бутерброд.
Смерть вытряхнула крошки на руку и бросила воробьям.
- Хотите пирожков?
Смерть подняла голову. Напротив нее стояла девушка лет двадцати, с корзинкой в руках, и улыбалась.
Смерть посмотрела по сторонам. Никого больше рядом не было. Она уставилась на девушку:
- Ты мне?
- Вам.
- Ты меня видишь?
- Конечно вижу, - удивилась девушка, - А не должна?
- Эммм - озадачилась Смерть, - Ну честно сказать, не знаю пока... Теоретически не должна, я еще не смотрела следующего клиента, но если видишь... то... От пирожков не откажусь.
Девушка села рядом и вытянула пахнущие пирожки из корзинки.
- Этот со смородиной, а этот с вишнями..
- С вишнями! сказала Смерть, - Обожаю с вишнями.
Девушка улыбнулась:
- А вы не такая и страшная, как посмотреть.
Смерть пригладила череп:
- Я такая как есть, собственно-ном-ном Вкуснятина.
- Сама пеку, - сказала девушка, - Держите ещё.
- Спасибо, - с чувством сказала Смерть.
Они немного посидели молча.
- Если я вас вижу, это значит - начала девушка и замолчала.
- Скорее всего, да, - развела руками Смерть, - Пока не знаю как. Но, говорю же, могу посмотреть
Она достала новенький Huawei и начала смотреть календарь.
- Не надо, - быстро сказала девушка, - НЕ хочу знать. Пусть всё будет как будет.
- Я тебя понимаю, - ответила Смерть.
- Хороший день, - сказала девушка, - Жаль в такой уходить. Но что поделаешь, да?
Смерть задумчиво кивнула.
- Хочешь, покатаемся? спросила она чуть погодя.
- В смысле, уже туда?
- Не-e-ет замахала руками Смерть, - Просто покатаемся. На моем велике. Садись спереди. Корзинку держи только крепко.
Девушка вскочила и подала Смерти руку:
- Это будет здорово. Не каждый таким похвастается.
- Я тоже так думаю, - Смерть прикрепила косу, забросила рюкзак за плечи, и села на велосипед. Девушка заскочила на сиденье, прикрепленное спереди.
- А зачем оно здесь?
- Детишек вожу,- просто ответила Смерть, - Ну, отвожу, то есть. Им нравится.
- Они тебя не пугаются?
- Дети-то? Нет. Быстро привыкают. Для них всё приключение. Ну, держись.
Смерть надавила на педали. И они помчались по пустой улице.
- Йухууууу, - вскричала девушка, - Как же хо-ро-шо!!!
Смерть ухмыльнулась:
- Всякое видела, конечно
Они выехали на дорогу возле поля и Смерть разогналась как только могла. Ветер свистел в ушах. Девушка запела.
- А потом придет она
Собирайся, скажет, пошли.
Отдай земле тело
Ну а тело недопело чуть-чуть,
ну а телу недодали любви.
Странное дело
Смерть и правда вдруг почувствовала что-то странное внутри. Она не могла дать ему определение. И это напрягало. Но вместе с тем было хорошо.
Они катались целый час. Потом Смерть свернула к городу.
- Мне пора? спросила девушка.
- Да, - просто ответила та.
Они приближались к дороге. Смерть закусила нижнюю челюсть и о чем-то напряженно думала.
Они остановились у переезда.
Девушка соскочила с велосипеда и обернулась к Смерти.
- У тебя еще пирожка не найдется? спросила та
- Конечно, - девушка достала еще два пирожка и вручила Смерти.
Та положила их в рюкзак:
- Позже съем. За твоё здоровье.
Девушка рассмеялась.
- Я не шучу, - серьезно ответила Смерть, - Я не могу менять ничего. Но могу скажем так положить на... В общем, не важно Иди домой, и не бойся ничего. Я постараюсь к тебе прийти как можно позже Лет через пятьдесят.
Девушка широко раскрыла глаза.
- Я
- Ничего не говори. Иди домой. Смотри по сторонам. И спасибо за угощенье.
Девушка секунду молчала потом порывисто обняла Смерть за плечи, поцеловала в череп. И ушла.
Не оборачиваясь.
Смерть вскочила на велосипед.
Она должна была успеть.
***
Водитель вышел из дома, покачиваясь. Ну сколько он там выпил, делов-то. Ехать н-надо.
Он забрался в грузовик, и только собрался заводить, как вдруг осознал что в машине он не один.
Рядом сидела Смерть.
У водителя хмель слетел в мгновение ока. Он раскрывал и закрывал рот как рыба, выброшенная на берег.
- Слушай меня очень внимательно, - сказала Смерть, - Ты сейчас выйдешь, закроешься в доме. И до завтрашнего утра, чтобы духу твоего на улице не было. Если выйдешь Воон, посмотри в окно на велике коса приторочена. Увидел? Умница. Приду, даже не смотря на то, что тебе, алкашу, еще 20 лет отмеряно. Ты меня понял?
Водитель сглотнул и выдавил:
- Д-да..
- Молодец, люблю понятливых, - Смерть махнула головой, - А теперь вали домой. Живо!
Тот, крестясь, вывалился из кабины и рванул к дому. Смерть услышала, как он молится и покачала головой.
Смерть выпрыгнула из кабины, и пошла к велосипеду.
Достала пирожок из рюкзака, уселась за руль, и покатила, жуя на ходу. Нагоняй она, конечно получит, ну и хрен с ним. Что ей сделают?!
Вскоре она заметила девушку. Та медленно шла по тротуару и дышала. Глубоко-глубоко. И смотрела на небо.
Девушка прошла мимо Смерти не увидев её.
Смерть вытянула смартфон и посмотрела календарь.
Да Немножко ошиблась. Её дата у девушки теперь будет не через 50 лет, а через 60.
Приятно иногда ошибиться...

Киномеханик Макс (из сети).

Читaли ли вы книгу, издaнную и стaвшую бeстсeллером в год вашего рождения

1950 – «Лев, колдунья и волшебный шкаф», Клайв Стейплз Льюис

1951- «Над пропастью во ржи», Джером Сэлинджер

1952 – «Старик и море», Эрнест Хемингуэй

1953 – «451 градус по Фаренгейту», Рэй Бредбери

1954 – «Властелин Колец», Джон Р.Р. Толкин

1955 – «Лолита», Владимир Набоков

1956 – «Падение», Альбер Камю

1957 – «Как Гринч Рождество украл», Доктор Сьюз

1958 – «Завтрак у Тиффани», Трумен Капоте

1959 – «Жестяной барабан», Гюнтер Грасс

1960 – «Убить пересмешника», Харпер Ли

1961 – «Чужак в стране чужой», Роберт Хайнлайн

1962 – «Излом времени», Мадлен Л’Энгл

1963 – «Под стеклянным колпаком», Сильвия Плат

1964 – «Чарли и шоколадная фабрика», Роальд Даль

1965 – «Ариэль», Сильвия Плат

1966 – «Цветы для Элджернона», Дэниэл Киз

1967 – «Сто лет одиночества», Габриэль Гарсия Маркес

1968 – «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», Филип К. Дик

1969 – «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», Курт Воннегут

1970 – «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», Ричард Бах

1971 – «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», Хантер С. Томпсон

1972 – «Обитатели холмов», Ричард Адамс

1973 – «Принцесса невеста», Уильям Голдман

1974 – «Шпион, выйди вон!», Джон Ле Карре

1975 – «Сёгун», Джеймс Клавелл

1976 – «Песни Перна», Энн Маккефри

1977 – «Сияние», Стивен Кинг

1978 – «Мир глазами Гарпа», Джон Ирвинг

1979 – «История, конца которой нет», Михаэль Энде

1980 – «Имя розы», Умберто Эко

1981 – «Дети полуночи», Салман Рушди

1982 – «Дом духов», Исабель Альенде

1983 – «Цвет волшебства», Терри Пратчетт

1984 – «Невыносимая легкость бытия», Милан Кундера

1985 – «Парфюмер», Патрик Зюскинд

1986 – «Оно», Стивен Кинг

1987 – «Хранители», Алан Мур

1988 – «Алхимик», Паоло Коэльо

1989 – «Клуб радости и удачи», Эми Тан

1990 – «Парк юрского периода», Майкл Кричтон

1991 – «Мир Софии», Юстейн Гордер

1992 – «Тайная история», Донна Тартт

1993 – «Девственницы-самоубийцы», Евгенидис Джеффри

1994 – «Хроники Заводной Птицы», Харуки Мураками

1995 – «Слепота», Жозе Сарамаго

1996 – «Игра престолов», Джордж Р.Р. Мартин

1997 – «Гарри Поттер и философский камень», Дж.К. Роулинг

1998 – «Часы», Майкл Каннингем

1999 – «Хорошо быть тихоней», Стивен Чбоски

2000 – «Жизнь Пи», Янн Мартел

2001 – «Тайная жизнь пчел», Сью Монк Кидд

2002 – «Милые кости», Элис Сиболд

2003 – «Жена путешественника во времени», Одри Ниффенеггер

2004 – «Облачный атлас», Дэвид Митчелл

2005 – «Книжный вор», Маркус Зусак

— Батя, тут открытка пришла, с опозданием на полгода. Вас с мамкой на свадьбу приглашают. Рустам и Залина какие–то.
— Дай гляну, — отец раскрыл открытку, долго смотрел на приглашение, имена, подписи. Вернул — не успели, так не успели.
— Так бать, это же в Дагестан вас приглашали, в Махачкалу! Кто это такие вообще? Тут видел, приписано: "перелёт и проживание за наш счёт". Бать, расскажи, а!
Отец поотнекивался. Потом недолго помолчал.
— Это сторона невесты приглашала.
— Ну?
— Ну... Это было в 85–м году, под новый год как раз. Тогда аномалия случилась — всю республику снегом засыпало. На улицу выйдешь — заборов не видно, только крыши торчат. По радио объявили ЧС, корм для скота на чабанских стоянках сбрасывали с вертолётов, чтобы падежа большого не было. Дороги расчищали военные, но и их усилий не хватало.
Я работал заведующим инфекционкой; помню, что поздравлять пациентов собирались. Стою у зеркала, креплю ватную бороду, медсестры и санитарки режут салаты. Вдруг за окном с надрывным рокотом и снежным скрипом остановился КРАЗ. Ну, знаешь, грузовик здоровенный такой...
— Да знаю, конечно.
— Ну вот, мы в окно выглянули, оттуда к нам вышли двое. Через пару минут пришли ко мне в кабинет. Молодая дагестанская семья, жили и работали на чабанской стоянке, километрах в пятидесяти от райцентра. Стоят у двери, переминаются, уставшие, серые от дороги. Я их приглашаю присесть, стоят.
Начинает говорить муж: — Валера, — говорит, — дочка умерла. Полгода всего дочке, понос был — две недели, неделю назад дышать перестала. Всё. Нам справка о смерти нужна, на святую землю повезём, хоронить будем.
Тут я заметил, что в руках он держит небольшой чемодан. Жёлтый. Ставит его на стол, раскрывает, а там грудничок лежит. Синяя вся девочка.
— Что же вы, — ругаться начинаю, — терпели до последнего? Почему сразу не привезли?
— Хотели, Валера! Не могли прорваться через снег. Вот большую машину нашли, приехали.
Отец осёкся, помолчал. Достал бланк, начал вносить записи, автоматически прослушивая тело ребёнка фонендоскопом.
— Я, — батя говорит, — не надеялся ни на что тогда. Это процедура необходимая, их вообще много. Но тут слышу — шум. Не стук сердца, как все привыкли, а шум.
"Всем тихо!" — крикнул, приложил мембрану плотнее. Через две минуты в фонендоскопе снова неясное "шууууух".
— Как сейчас помню, — батя рассказывает, — сбрасываю со стола всё, что было, чемодан этот тоже, ребенка укладываю, ору главной медсестре, та — бегом за реанимационным набором. Через минуту вгоняем в подключичку лошадиную дозу лекарства с одновременным массажем сердца. Там много всего, ты не поймёшь. Ребёнок начал на глазах розоветь, а потом вдруг как закричит... Громко так, на всё отделение...
Я ошалело смотрю по сторонам — мама её без сознания по стене сползает. Папа бледный стоит, за стол держится. Элисту вызываю, санавиацию. Девчонку вертолётом увезли, вместе с родителями. Да ты помнишь, наверное. Они часто к нам потом приезжали, постоянно гостинцы везли.
— Дядя Рамазан? — говорю.
— Да! Рамазан, точно. Ну вот. Эта Залина — дочь его и есть. Ты смотри, помнят...

В вечерней электричке к профессору подсели три наглых «братка». Он сказал им всего несколько слов…

Когда я в начале 90-х учился в СПбГУ на журфаке, лекции по литературе Средних Веков читал Андрей Семенович Колосков, доктор наук с филологического. Блестящий преподаватель, интеллигент в пятом колене, автор кучи книг и научных работ. Но выглядел не по-профессорски — помятый костюм, короткий седой ежик, золотая фикса во рту и отсутствующий безымянный палец на правой руке — травма времен первых стройотрядов.

Когда он пришел читать нашему курсу первую лекцию, то в конце ее сильно всех удивил, попросив каждого написать на листке бумаге с одной стороны — как можно больше необычных матерных выражений, а с другой стороны — жаргонно-воровских (ну кто какие знал). Как потом оказалось, для своего любимого дела — А. С. был известным в узких научных кругах редким спецом по уголовному фольклору, лет 20 собирая где только можно всякие замысловатые словечки, даже в зоны ездил за информацией и по заказу МВД в свое время работал над изданием спецлитературы по фене. Ну и студентов всех он тоже регулярно опрашивал и бывало, что-то новое находил.

Вот такой дяденька.

А вот и история, которая с ним приключилась в то время.
Не знаю, как, но в Универе на журфаке слухи распространялись мгновенно. Ехал А. С. на последней электричке с Варшавского вокзала к себе в Купчино. В вагоне он один и на следующей остановке вошли 3 «быка» — бошки пострижены, как американский газон, пиджаки красные, штаны спортивные. Ну все помнят типаж. Это щас эти ребята повзрослели и оседлали властные кресла, а тогда видать «девятка» общая поломалась, вот они в электричку и впрыгнули. Настроение у всех никакое, ехать так просто скучно, ну и подсели к дяде поприставать.
Мол, че в карманах, делиться надо, братан, без базара, в натуре, ты че, не понял?!

И тут в ответ А. С. на смеси конкретного мата и чистейшей фени высокой пробы, не используя ни одного нормального слова живого великорусского языка, произносит длиннейший монолог. Из его пафосной речи, с большим трудом и постепенно, никогда еще не топтавшие зону «спортсмены-быки», с нарастающим ужасом понимают, что только что они «наехали» на ровном месте на одного из самых известных криминальных авторитетов страны, знаменитого вора в законе, который прямо сейчас возвращается из мест лишения свободы.

И по приказу которого завтра их обязательно найдут лучшие уголовные силы Питера, если только они прямо сейчас не извиняться перед ним в высшей степени искренне.
После чего все трое с белыми лицами стали прямо в электричке на колени и просили прощения до следующей остановки, на которой просто вылетели из вагона.

Знание-сила!

Что-то меня растащило на душевное сегодня
Еще одна хорошая история:

Дело было в конце шестидесятых. В Доме актера шел новогодний вечер, за столами сидела эпоха — Утесов, Раневская, Плятт, мхатовские "старики"…
Эпоха, впрочем, была представлена довольно всесторонне: за одним из центральных столов, с родными и челядью, сидел директор большого гастронома, "спонсировавший" дефицитом элитарный вечер.
Молодой Александр Ширвиндт, ведший программу, разумеется, не мог не поприветствовать отдельно "крупного работника советской торговли". Но крупный работник советской торговли ощущал себя царем горы — и духа иронии, царившего в зале Дома актера, по отношению к себе допустить не пожелал.
— Паяц! — громко бросил он Ширвиндту прямо из-за стола.
Царь горы даже не понял, что сказанное им относилось, в сущности, почти ко всем, кто сидел в этом зале. Наступила напряженная тишина, звуки вилок и ножей, гур-гур разговоров — все стихло. Все взгляды устремились на молодого артиста...
Но Ширвиндт словно не заметил оскорбительности произошедшего. И даже как будто засобирался извиняться… Мол, я ведь только потому позволяю себе отвлекать вас от закуски-выпивки, только для того и пытаюсь шутить, чтобы сделать вечер приятным, потому что очень уважаю собравшихся… ведь здесь такие люди: вот Фаина Георгиевна, вот Ростислав Янович, вот…
Ширвиндт говорил томно и вяло, и директор гастронома, не получивший отпора, успел укрепиться в самоощущении царя горы.
— …и все мы здесь, — продолжал Ширвиндт, — в этот праздничный вечер, в гостеприимном Доме актера…
Директор гастронома, уже забыв про побежденного артиста, снова взялся за вилку и даже, говорят, успел что-то на нее наколоть.
— И вдруг какое-то ГО*НО, — неожиданно возвысив голос, сказал Ширвиндт, — позволяет себе разевать рот! Да пошел ты на х** отсюда! — адресовался Ширвиндт непосредственно человеку за столом.
И перестал говорить, а стал ждать. И присутствовавшая в зале эпоха с интересом повернулась к директору гастронома — и тоже стала ждать.
Царь горы вышел из столбняка не сразу, а когда вышел, то встал и вместе с родными и челядью навсегда покинул Дом актера.
И тогда, рассказывают, поднялся Плятт и, повернувшись к молодому артисту Ширвиндту, зааплодировал первым. И эпоха в лице Фаины Георгиевны, Леонида Осиповича и других легенд присоединилась к аплодисментам в честь человека, вступившегося за профессию.

©️ Виктор Шендерович, "Изюм из булки"

Володя ехал по трассе один на своем "Ниссане" и уже протянул руку, чтобы взять чашку кофе, как вдруг заметил, что справа кто-то сидит. Он отдернул руку и в недоумении посмотрел на непонятно откуда возникшего попутчика. Это был мужичок лет 50-ти с портфелем на коленях.
Володя нахмурился
— Это что еще за фокусы?
Мужичок, виновато улыбаясь, ответил:
— Я знаю, вы не поверите, Владимир. Но я, — он замялся и грустно вздохнул, — ангел смерти.
— Ага, а я тогда баба Яга. Но вот на бандюгу, который залез ко мне в машину, ты тоже не тянешь.
Мужичок опять улыбнулся. Затем достал из портфеля черный плащ, надел его и накинул капюшон. Достал маску старухи, тоже надел. И, наконец, достал и надул резиновую косу.
— А так похож?
— Ты чо, на маскарад собрался?
— Вот и я так думаю, а нас заставляют это надевать, потому что вы, люди, так нас привыкли видеть.
И он скинул капюшон и маску.
— Фу, ненавижу все эти правила. Я люблю подходить к своей работе с душой. Вот и про вас все заранее узнал и даже знаю какой ваш любимый коньяк.
И он достал из-за пазухи армянский коньяк.
— Так, мужик, если ты сыщик, то от кого?
— Ладно, придется вам кое-что показать. Попробуйте что-нибудь сделать. Ну, остановить машину или прикоснуться ко мне.
Володя ухмыльнулся. Но затем все-таки попытался притормозить. Никакой реакции. Попробовал дотронуться до соседа — рука прошла сквозь него. Хотел покрутить руль, но тоже не смог. Володя запаниковал.
— Я не знаю, как ты все это делаешь, но так мы сейчас врежемся. Прекращай!
— Вы главное не волнуйтесь. Сейчас я потихоньку вам все расскажу.
Попутчик достал стакан и налил в него коньяка.
— Вот, выпейте немного.
— За рулем?
— Не бойтесь, вам можно.
Володя отпил немного.
Мужичок продолжил:
— Ну, начнем пожалуй. Владимир, дело в том, что мы с вами, с тех пор как я тут появился, находимся вне обычного времени. Я просто растянул секунду до вашего столкновения с грузовиком на полчаса. Его водитель заснет и выедет на встречную полосу. И так вы… погибните.
Володя залпом допил весь стакан.
— Но подождите! Как вас там?
— Ангел смерти Михаил. Можно просто Миша.
— Очень приятно, Володя.
Он хотел пожать Мише руку, но вспомнив, что это невозможно, отдернул ее.
— А, да. Миша, послушай. Понимаешь, я же молодой. Мне еще 40-а нет. У меня жена, дочка. Ей всего 5…
Голос Володи задрожал.
— Можно еще?
Он протянул стакан.
— Конечно, конечно.
Миша сразу налил. Володя сделал несколько глотков.
— Володя, родной. Я очень-очень тебе сочувствую. Но решения принимают там.
Мужичок показал пальцем наверх.
— А я всего лишь обычный ангел смерти, исполняющий приказы начальства.
— А… а ты не можешь этому твоему боссу… ну, позвонить? Я… я сам бы с ним поговорил.
Миша отрицательно повертел головой.
— Ничего нельзя изменить. Там такая закрученная система. Все продуманно. Когда ты умрешь, ты снова родишься мальчиком.
Володя удивленно поднял брови.
— Так что не все так плохо, дружок.
И он ободряюще похлопал Володю по коленке.
— Единственное, что я могу для тебя сделать, это дать тебе увидеться с семьей.
— Серьезно?!
Володя даже подскочил от радости.
— Спасибо, друг!
В ту же секунду они вдвоем оказались на детской площадке. На скамейке сидела жена Володи, а дочка каталась на горке.
Володя подошел к горке и погладил дочку по голове. Рука прошла сквозь нее.
Дочка хвасталась какому-то мальчику:
— А у меня папа самый сильный. Он может машину поднять.
Мальчик ответил:
— А у меня два папы.
— А у меня один. Я не хочу два.
— Просто один ушел, а второй пришел.
— А мой папа никогда не уйдет.
У Володи навернулись слезы на глаза. Он сел рядом с женой и обнял ее.
— Света, цветочек мой! Береги Машеньку!
Света достала телефон и начала снимать дочку.
— Вот папочке сейчас пошлем.
Володя опять еле сдержал слезы. Он подошел к Мише и попросил:
— Друг, налей мне еще стаканчик.
Миша налил и они сели на соседнюю скамейку.
— Миша, а выпей со мной.
— Нет, мне нельзя. Я же при исполнении.
— Да брось, Мишаня. Ну один стаканчик.
Миша вздохнул.
— Ой, уволят меня. Ладно, но только один.
Через какое-то время они уже сидели на скамейке в обнимку и пели:
— Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.
Детская площадка была пуста.
Вдруг Миша посмотрел на часы на руке и воскликнул:
— Вот черт! Мы уже опаздываем. Вставай, Володька, пошли. Нас же ждут.
— Слушай, а ты уверен, что тебе в таком виде туда можно?
— Да, блин. Ты прав, дружище.
— А пошли пока ко мне. Посидим. Ты отойдешь немного. И потом пойдем к твоим.
Миша вздохнул и они тут же исчезли.
Они сидели на кухне у Володи дома. На столе стояло еще пара бутылок, соленые огурчики и другие закуски.
— Вот скажи мне, Мишаня. На хрена тогда эта жизнь, если всем в итоге только плохо? У дочки и у жены трагедия. Я, как ты говоришь, в новой жизни все равно ни фига не буду помнить.
— Ну почти. Окончательно все забудешь только через неделю после рождения. А жизнь… жизнь, Володь, дается, чтобы почувствовать любовь к своим близким и развить ее до любви ко всем остальным. А вы, люди, даже ту любовь, что у вас есть, и то не цените. Вот ты, например, в выходной, вместо того, чтоб с семьей побыть, куда поехал?
Володя опустил голову.
— Поехал новые, навороченые колонки в машину ставить.
— Миша! Не надо!
— Ладно, ладно, ты не виноват. Это ваша природа — думать только о себе. Поэтому, чтобы ее изменить, нужна не одна жизнь. Понимание, что жизнь дается ради любви накапливается постепенно. Пока человек не начинает серьезно над этим работать и, наконец, не достигает счастья любить всех и сливается с общей силой любви, которая всем управляет.
— Но почему об этом никто не рассказывает?
— Ты уверен? Ты прям никогда нигде не читал, что главное — это любовь?
— Ну… это да, слышал. Там сям.
— Все слышат, но почувствовать необходимость жить любовью люди могут только после сильных потрясений.
Поэтому даже твоя смерть в итоге пойдет на благо и твоей дочке, и твоей беременной жене.
Володя вскочил:
— Что?! Как беременной?! Нет, нет, Миша! Я этого не переживу!
Володя заметался по кухне. Вплотную подошел к Мише:
— Послушай! Ты мне друг или нет?
— Ну да.
— Ты обязан что-то сделать. Ты не обычный ангел смерти. Ты… ты же уже кучу вещей нарушил. Напился… Я тебя умоляю. Дай мне остаться с семьей. Я их так буду любить… и всех буду любить… По старой дружбе, а?
Миша развел руками. Потом почесал голову.
— Ладно. Я могу дать тебе полсекунды до аварии. Успеешь отвернуть руль — может, выживешь. Это все, что я могу. Ты готов?
Володя кивнул.
И вдруг он вновь оказался за рулем своей машины и резко повернул руль. Выскочивший грузовик ударил его сбоку. Все померкло в глазах Володи…
∗∗∗
Открыв глаза он увидел над собой улыбающиеся лица врачей. И закричал:
— Уаа! Уаа!
Маша сидела с медсестрой в больничной палате. И вдруг вошла ее мама Света с новорожденным на руках. Маша подскочила к ней.
— Ура! Ура! У меня есть братик!
Света и Маша улыбаясь смотрели на ребеночка. А Володя лежал на руках у Светы, смотрел на них и думал:
— Как же я вас люблю, родные вы мои!

Эйтан Линко

Супер!

Сообщение от Vairuotojas

Супер!

ЖЕРТВЫ

– Здесь занимают очередь на жертвоприношение?
– Здесь, здесь! За мной будете. Я 852, вы – 853.
– Ой, мамочки… Это когда же очередь дойдет?
– Не беспокойтесь, тут быстро. Вы во имя чего жертву приносите?
– Я – во имя любви. А вы?
–- А я – во имя детей. Дети – это мое все!
– А вы что в качестве жертвы принесли?
– Свою личную жизнь. Лишь бы дети были здоровы и счастливы. Все, все отдаю им. Замуж звал хороший человек – не пошла. Как я им отчима в дом приведу? Работу любимую бросила, потому что ездить далеко. Устроилась нянечкой в детский сад, чтобы на виду, под присмотром, ухоженные, накормленные. Все, все детям! Себе – ничего.
– Ой, я вас так понимаю. А я хочу пожертвовать отношениями… Понимаете, у меня с мужем давно уже ничего не осталось… У него уже другая женщина. У меня вроде тоже мужчина появился, но… Вот если бы муж первый ушел! Но он к ней не уходит! Плачет… Говорит, что привык ко мне… А мне его жалко! Плачет же! Так и живем…
Распахивается дверь, раздается голос: «№ 852, проходите!».
– Ой, я пошла. Я так волнуюсь!!! А вдруг жертву не примут?
№ 853 сжимается в комочек и ждет вызова.
Время тянется медленно, но вот из кабинета выходит № 852.
– Что? Ну что? Что вам сказали? Приняли жертву?
– Нет… Тут, оказывается, испытательный срок. Отправили еще подумать.
– А как? А почему? Почему не сразу?
– Ох, милочка, они меня спрашивают: «А вы хорошо подумали? Это же навсегда!». А я им: «Ничего! Дети повзрослеют, оценят, чем мама для них пожертвовала». А они мне: «Присядьте и смотрите на экран». А там такое кино странное! Про меня. Как будто дети уже выросли. Дочка замуж вышла за тридевять земель, а сын звонит раз в месяц, как из-под палки, невестка сквозь зубы разговаривает… Я ему: «Ты что ж, сынок, так со мной, за что?». А он мне: «Не лезь, мама, в нашу жизнь, ради бога. Тебе что, заняться нечем?». А чем мне заняться, я ж, кроме детей, ничем и не занималась? Это что ж, не оценили детки мою жертву? Напрасно, что ли, я старалась?
Из двери кабинета доносится: «Следующий! № 853!».
– Ой, теперь я… Господи, вы меня совсем из колеи выбили… Это что ж??? Ай, ладно!
– Проходите, присаживайтесь. Что принесли в жертву?
– Отношения…
– Понятно… Ну, показывайте.
– Вот… Смотрите, они, в общем, небольшие, но очень симпатичные. И свеженькие, неразношенные, мы всего полгода назад познакомились.
– Ради чего вы ими жертвуете?
– Ради сохранения семьи…
– Чьей, вашей? А что, есть необходимость сохранять?
– Ну да! У мужа любовница, давно уже, он к ней бегает, врет все время, прямо сил никаких нет.
– А вы что?
– Ну что я? Появился в моей жизни другой человек, вроде как отношения у нас.
– Так вы эти новые отношения – в жертву?
– Да… Чтобы семью сохранить.
– Чью? Вы ж сами говорите, у мужа – другая женщина. У вас – другой мужчина. Где ж тут семья?
– Ну и что? По паспорту-то мы – все еще женаты! Значит, семья.
– То есть вас все устраивает?
– Нет! Нет! Ну как это может устраивать? Я все время плачу, переживаю!
– Но променять на новые отношения ни за что не согласитесь, да?
– Ну, не такие уж они глубокие, так, времяпровождение… В общем, мне не жалко!
– Ну, если вам не жалко, тогда нам – тем более. Давайте вашу жертву.
– А мне говорили, у вас тут кино показывают. Про будущее! Почему мне не показываете?
– Кино тут разное бывает. Кому про будущее, кому про прошлое… Мы вам про настоящее покажем. Включаем, смотрите.
– Ой, ой! Это же я! Боже мой, я что, вот так выгляжу? Да вранье! Я за собой ухаживаю.
– Ну, это ваша душа таким образом на внешности проецируется.
– Что, вот так? Плечи вниз, губы в линию, глаза тусклые, волосы повисшие…
– Так всегда выглядят люди, если душа плачет…
– А это что за мальчик? Славненький какой… Смотрите, как он ко мне прижимается!
– Не узнали, да? Это ваш муж. В проекции души.
– Муж? Что за ерунда! Он взрослый человек!
– А в душе – ребенок. И прижимается, как к мамочке…
– Да он и в жизни так! Прислоняется. Тянется!
– Значит, не вы к нему, а он к вам?
– Ну, я с детства усвоила – женщина должна быть сильнее, мудрее, решительнее. Она должна и семьей руководить, и мужа направлять!
– Ну так оно и есть. Сильная, мудрая решительная мамочка руководит своим мальчиком-мужем. И поругает, и пожалеет, и приголубит, и простит. А что вы хотели?
– Очень интересно! Но ведь я ему не мамочка, я ему жена! А там, на экране… Он такой виноватый, и к лахудре своей вот-вот опять побежит, а я его все равно люблю!
– Конечно, разумеется, так оно и случается: мальчик поиграет в песочнице, и вернется домой. К родной мамуле. Поплачет в фартук, повинится… Ладно, конец фильма. Давайте завершать нашу встречу. Будете любовь в жертву приносить? Не передумали?
– А будущее? Почему вы мне будущее не показали?
– А его у вас нет. При таком настоящем – сбежит ваш выросший «малыш», не к другой женщине, так в болезнь. Или вовсе – в никуда. В общем, найдет способ вырваться из-под маминой юбки. Ему ж тоже расти охота…
– Но что же мне делать? Ради чего я тогда себя буду в жертву приносить?
– А вам виднее. Может, вам быть мамочкой безумно нравится! Больше, чем женой.
– Нет! Мне нравится быть любимой женщиной!
– Ну, мамочки тоже бывают любимыми женщинами, даже часто. Так что? Готовы принести жертву? Ради сохранения того, что имеете, и чтобы муж так и оставался мальчиком?
– Нет… Не готова. Мне надо подумать.
– Конечно, конечно. Мы даем время на раздумья.
– А советы вы даете?
– Охотно и с удовольствием.
– Скажите, а что нужно сделать, чтобы мой муж… ну, вырос, что ли?
– Наверное, перестать быть мамочкой. Повернуться лицом к себе и научиться быть Женщиной. Обольстительной, волнующей, загадочной, желанной. Такой цветы дарить хочется и серенады петь, а не плакать у нее на теплой мягкой груди.
– Да? Вы думаете, поможет?
– Обычно помогает. Ну, это в том случае, если вы все-таки выберете быть Женщиной. Но если что – вы приходите! Отношения у вас замечательные просто, мы их с удовольствием возьмем. Знаете, сколько людей в мире о таких отношениях мечтают? Так что, если надумаете пожертвовать в пользу нуждающихся – милости просим!
– Я подумаю…
№ 853 растерянно выходит из кабинета, судорожно прижимая к груди отношения.
№ 854, обмирая от волнения, заходит в кабинет.
– Готова пожертвовать своими интересами ради того, чтобы мамочка не огорчалась.
Дверь закрывается. По коридору прохаживаются люди, прижимая к груди желания, способности, карьеры, таланты, возможности – все то, что они готовы самоотверженно принести в жертву…

© Ирина Семина "Притча о ненужной жертве"

Право на утилизацию.

– Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, – девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку. –
Ждём вас через три дня.
– Здесь какая-то ошибка, – возразила я, пряча руки за спину, как будто бы если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
– Нет, всё верно, – доброжелательно подтвердил робот. –
Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов. Далее ваше существование не рентабельно.
– Я могу пожить у подруги! – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты.
Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску. Конечно, злорадство мне померещилось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь. То есть от службы по контролю населения бегать невозможно. Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет – еженедельно.
Что же, когда-нибудь этот день должен был настать. Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю.
Уже не отмечу этот юбилей.

– Вы имеете право выбрать форму утилизации, – подсластила пилюлю андроид. – Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
– Пусть мне отрубят голову! – нервно хохотнула я.
– Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, – после паузы заявила эта равнодушная кукла.
– Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.

– Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, – предостерёг голос у меня за спиной. – Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос. Обычно всё веселье оставляют за порогом этого зала. Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях. Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила. Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать. Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь – работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего, дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем, это как повезёт. Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили и она, и отец. А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы – это законное право. Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода ниже. Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно. Или прививка была контрафактная, или вирус новый.
До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной. И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
– Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, – объявила андроид даме, сменившей меня у стойки.
– Благодарю, – любезно ответила та.

– Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
– По какой причине?
– Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я замерла, любопытство пересилило отчаянье.
Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались. И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
– Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок. Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального. Одна из стенок кувшина кособокая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
– Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, – объявила андроид. –
Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.

Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
– Как вам это удалось? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, – усмехнулась художница.
– Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр национального достояния!
– Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки. Может быть, он получится удачней. Таким образом, я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти.
И к тому времени сама стану национальным достоянием – старейший житель страны. Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, – дама подмигнула. – Будем сниматься в социальных рекламах, мол, только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан.
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора доделать.
Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.

Алина Прекрасная

"Просто мир вокруг взял да изменился..."
http://izbrannoe.com/news/mysli/pros...i-izmenilsya-/